Морган Хаузел
Перевод: ТОО «PFA»
Реджи Вандербильт родился в семье ожесточенных распрей, хрупкого эго и несбыточных ожиданий. Оттуда все и пошло под откос.
Когда в 1877 году умер прадед Реджи, Корнелиус «Коммодор» Вандербильт, редакция New York Daily Tribune опубликовала статью, предсказывающую наследие самого богатого человека в мире:
«Дело Вандербильта — впечатляющий урок глупости попыток, «создать семью», в основе которой лежала только идея обладания деньгами.
Господствующая идея последних лет Старого Коммодора заключалась в том, чтобы накопить огромное состояние, которое на протяжении поколений должно было стать памятником имени Вандербильта и наделить главу дома постоянной властью в американском обществе.
В мире нет страны, где так быстро наживались состояния… и нет ни одной страны, где унаследованные деньги так мало сделали для своих владельцев.
Деньги Вандербильта, безусловно, не принесут ни счастья, ни величия их нынешним наследникам, и мы почти не сомневаемся, что в течение нескольких лет они пойдут по пути большинства американских состояний; его тратят множество наследников, и он будет поглощен обширной системой денежного обращения страны.
Планам покойного железнодорожного короля не суждено исполниться; и, если когда-нибудь он снова посетит землю, чтобы посмотреть на то, что так сильно заботило его сердце в последние годы, он будет разочарован тем, что искусство создания семьи было одной из тех вещей, которых он не знал.»
Даже такое резкое мнение на самом деле недооценило то, что должно было произойти.
Корнелиус Вандербильт оставил своим наследникам капитал, эквивалентный, примерно 300 миллиардам долларов с поправкой на инфляцию. За 50 лет его не стало.
Между этими событиями прошло три поколения Вандербильтов, основной целью которых было соревнование, кто сможет построить самый большой дом и жениться на самой голубой крови. Первые наследники обладали некоторым предпринимательским чутьем в управлении семейным бизнесом; со временем «семейное дело» превратилось в горькое разочарование и беззащитность.
В статье 1875 года говорилось, что светские люди «предаются удовольствиям, невзирая на расходы». История Вандербильтов ответила, что на самом деле они «посвятили себя расходам независимо от удовольствия». Это была игра, в которой нельзя было победить, поэтому все проиграли.
Реджи был одним из последних Вандербильтов, унаследовавших значительное состояние. В свой 21-й день рождения он получил 12,5 миллиона долларов, или около 350 миллионов долларов в сегодняшних деньгах.
Семейный биограф Артер Вандербильт пишет:
Потворствующий своим желаниям, ленивый, апатичный Реджи не имел абсолютно никакого чувства ответственности или цели, кроме как не дать себе заскучать ... [он] никогда не работал и даже не знает, что это такое. Несколько растерявшись, когда его спросили, чем он занимается, он обыденно ответил: «Джентльмен». ... Единственный способ, которым Реджи мог отличиться, - это жить жизнью богатого плейбоя. И это он делал самоотверженно, с непревзойденным мастерством.
У Реджи было две страсти, бренди и азартные игры. Первая, довела его до смерти в возрасте 45 лет, с циррозом настолько тяжелым, что кровоток из его печени закупорился и направился к пищеводу, где вены внезапно разорвались, и он захлебнулся в луже собственной крови. Последняя страсть оставила его на мели – после выплаты долгов о завещании Реджи было почти неуместным говорить, так как у него и близко не было той суммы, обещанной его наследникам.
Внук Реджи – Андерсон Купер – был одним из первых Вандербильтов, которому никогда не обещали династического богатства. Возможно, это было благословением. Купер однажды сказал о наследстве: «Я думаю, что это вор инициативы. Я думаю, это проклятие. С тех пор, как я рос, если бы я знал, что меня ждет какой-то золотой горшок, я не знаю, был бы я так мотивирован». Как будто он был первым Вандербильтом, которого освободили.
Деньги взаимозаменяемы в том смысле, что моя долларовая купюра неотличима от вашей долларовой купюры.
Но ценность, которую люди получают от доллара, сильно различается, даже среди людей с одинаковым доходом и состоянием.
Меня всегда интересовала разница между разбогатеть и остаться богатым. Это совершенно разные вещи, и многие из тех, кто искусен в первом, терпят неудачу во втором.
Частью этой темы является знание разницы между разбогатевшими и состоятельными.
Это мои собственные определения, но вот различие: разбогатевший означает, что у вас есть деньги, чтобы покупать вещи. Состоятельность означает, что у вас есть неизрасходованные сбережения и инвестиции, которые обеспечивают некоторый уровень неосязаемого и продолжительного удовольствия — независимость, автономия, контроль над своим временем и возможность делать то, что вы хотите делать, когда хотите, с кем хотите, до тех пор, пока вы хотите делать это.
Я нахожу захватывающими такие истории, как Вандербильты, которые были самыми богатыми людьми на земле, но, по моему определению, одними из наименее состоятельных. Деньги для них были не столько активом, сколько социальной ответственностью, они были в долгу перед жизнью в погоне за статусом, из-за которой большинство из них выглядели несчастными.
Джордж Вандербильт потратил шесть лет на строительство дома Билтмор площадью 135 000 квадратных футов — с 40 главными спальнями и штатным персоналом, почти 400 человек — но, как утверждается, провел там мало времени, потому что он был «совершенно безразличен к любому возможному обустройству жизни». Тем не менее содержание дома обходилось так дорого, что чуть не разорило Вандербильта. Девяносто процентов земли было продано для уплаты налогов, а дом превратился в туристическую достопримечательность.
И подобных историй в семье Вандербильтов было столько, что задаешься вопросом: «А в чем был смысл?»
Суть, которую так рано поняла New York Daily Tribune, заключалась не в том, чтобы прожить великую жизнь. Он должен был быть богатым — чтобы его ценили «не за суть, а за обладание деньгами». Вместо того, чтобы использовать деньги для построения жизни, их жизнь строилась вокруг денег; их наследство было не активом, а непреодолимым грузом образа жизни, переходившим к следующему поколению, пока, к счастью, не осталось ничего.
В своей книге 1903 года «В поисках простой жизни» Уильям Доусон пишет:
В богатстве меньше всего понимают то, что всякое удовольствие от денег заканчивается там, где экономия становится ненужной. Человек, который может купить все, чего пожелает, без консультации со своим бухгалтером, ничего не ценит из того, что покупает.
Нассим Талеб повторяет ту же точку зрения, когда говорит: «История показывает, что для общества, чем богаче мы становимся, тем труднее жить по средствам. Нам труднее справиться с изобилием, чем с дефицитом». Вы становитесь жертвой собственного успеха.
Вандербильты — крайний пример, но я думаю, что они были просто увеличенной версией того, с чем сегодня приходится иметь дело многим обычным людям. Средние доходы домохозяйств с поправкой на инфляцию более чем удвоились за последние 70 лет, но это не так, потому что ожидания выросли более чем вдвое. Отчасти причина, по которой доступность жилья сегодня ниже, чем в предыдущих поколениях, заключается в том, что средний новый дом на треть больше , чем раньше; миллионы американцев еще не накопили достаточно, чтобы выйти на пенсию, но всего несколько поколений назад вся концепция выхода на пенсию была мечтой.
Я хочу быть богатым, потому что люблю красивые вещи. Но что я ценю гораздо больше, так это быть состоятельным, потому что я думаю, что независимость — это единственный способ, которым деньги могут сделать вас счастливее. Хитрость заключается в том, чтобы понять, что единственный способ сохранить независимость — это удовлетворить свой аппетит к вещам, включая статус. Цель не может быть безразмерной; ожидания должны оставаться под контролем. В противном случае деньги имеют тенденцию быть пассивом, маскирующимся под актив, контролируя вас больше, чем вы используете их, чтобы жить лучше.