22 марта 2022 г. Морган Хаусел
Источник: collaborativefund.com
Перевод: ТОО «PFA»
По этой планете ходили сотни миллиардов человек.
Почти восемь миллиардов из них, живы сегодня.
У каждого есть своя история, но не у многих есть микрофон.
Каждый видел что-то свое и думал что-то уникальное. Большинство знает что-то, чего вы можете не понять, а вы испытывали то, во что они не поверят.
Но так много моделей поведения являются универсальными для разных поколений и географических регионов. Обстоятельства меняются, а реакция людей — нет. Технологии развиваются, но неуверенность, слепые зоны и доверчивость — редко.
В этой статье описываются 17 аспектов мышления, которые я считаю наиболее распространенными и влиятельными.
Это длинный пост, но каждый пункт можно прочитать отдельно. Пропускайте те, с которыми вы не согласны, и перечитывайте те, с которыми вы согласны — это само по себе распространенный способ мышления людей.
1. Каждый принадлежит к какому-либо племени и недооценивает влияние этого племени на их мышление.
Племена повсюду — страны, штаты, партии, компании, отрасли, отделы, стили инвестирования, экономические философии, религии, семьи, школы, специальности, дипломы. Каждый любит свое племя, потому что приятно знать других людей, которые понимают ваше прошлое и разделяют ваши ценности.
Но у племен есть свои правила, верования и идеи. С некоторыми из них вы можете не соглашаться; некоторые для вас, даже ужасно катастрофичны. Тем не менее, мы по-прежнему поддерживаемся правил племени, потому что никто не хочет рисковать принадлежностью к племени, ставшей частью нашей идентичности. Таким образом, люди либо охотно кивают вместе со всеми за плохие идеи, либо ослепляются преданностью к племени и от того на замечают, насколько эти идеи плохи с самого начала.
2. То, что люди предоставляют миру, — это ничтожная часть того, что на самом деле происходит у них в головах.
Библиотека Конгресса хранит три миллиона книг или около четверти триллиона слов.
Вся доступная информация в Интернете, оценивается в 40 триллионов гигабайт, что примерно достаточно для хранения видео высокого разрешения за все 14 миллиардов лет после Большого взрыва.
Так много историй было записано.
Но потом вы понимаете, что это только то, что было сказано публично, кем-то записано и опубликовано. Это тривиальное количество того, что произошло на самом деле, и бесконечно малое количество из того, что пронеслось в головах людей.
Сколько мы знаем о том, какими сумасшедшими, странными, талантливыми и проницательными могут быть люди (?), мы слепы к 99,99999999% из этого. Самые активные участники рассказывают, может быть, тысячную долю процента того, через что они прошли и о чем они думают.
Во-первых, это дает ложное представление об успехе. Большая часть того, чем люди делятся, — это то, что они хотят, чтобы вы увидели. Навыки рекламируются, недостатки скрываются. Победы преувеличены, поражения преуменьшены. Сомнениями и тревогами редко делятся в социальных сетях. Побежденные солдаты и неудавшиеся руководители редко проходят собеседования.
Большинство вещей сложнее, и не так весело, как кажется, потому что информация, с которой мы сталкиваемся, имеет тенденцию быть основным моментом того, что люди хотят, чтобы вы знали о себе, чтобы увеличить свои шансы на успех. Легче всего убедить людей в том, что вы особенный, если они не знают вас достаточно хорошо, чтобы увидеть все то, чем вы не являетесь.
Когда вы хорошо осведомлены о своих собственных проблемах, но слепы к проблемам других, легко предположить, что вы упускаете какой-то навык или секрет, который есть у них. Иногда это правда. Чаще вы просто не замечаете, как много людей выдумывают на ходу, решают по одному вызову за раз.
3. Предсказание связано с вероятностью и расчетом шансов на успех в вашу пользу. Но наблюдатели в основном судят о вас бинарно, правы вы или нет.
В фильме Zero Dark Thirty есть сцена, где директор ЦРУ требует у группы аналитиков, которые утверждают, что нашли Усаму бен Ладена, четкий ответ на вопрос.
«Когда я предстану перед президентом,» — говорит он. «все очень просто, мне хотел бы точно знать, он там, или его там нет, черт возьми?»
Руководитель группы говорит, что вероятность того, что бен Ладен находится в комплексе, составляет от 60% до 80%.
— Это да или нет? — спрашивает директор.
В дело вмешивается молодой аналитик. «Стопроцентная вероятность, что он там», — говорит она.
Все ошеломлены.
«Хорошо, 95%, потому что я знаю, что вас бесит определенность. Но это 100%».
Это хороший пример того, насколько неудобными могут быть вероятности.
Идея о том, что что-то может быть весьма вероятным, но не произойти, а то, что считается маловероятным, все же может произойти, является одним из самых важных трюков в мире.
Большинство людей понимают, что уверенность встречается редко, и лучшее, что вы можете сделать, — это принимать решения, когда шансы в вашу пользу. Они понимают, что вы можете быть умным и в конечном итоге ошибаться, или глупым и в конечном итоге оказаться правым, потому что так работают удача и риск.
Но почти никто на самом деле не использует вероятности в реальном мире, особенно при оценке успеха других.
Больше всего людей волнует вопрос: «Были вы правы или нет?»
Вероятность связана с нюансами и градациями. Но в реальном мире люди обращают внимание на черное и белое.
Если вы сказали, что что-то произойдет, и это произойдет, значит вы были правы. Если вы сказали, что это произойдет, а этого не случилось, значит вы ошибаетесь. Так думают люди, потому что это требует наименьшего количества усилий. Трудно убедить других — или себя — в том, что мог быть альтернативный исход, когда перед вами стоит реальный исход.
Суть здесь в том, что люди думают, что хотят точного представления о будущем, но на самом деле они жаждут определенности.
Это нормально — хотеть избавить себя от болезненной реальности незнания того, что произойдет дальше. Те, кто говорит вам, что вероятность рецессии составляет 60%, мало что делают, чтобы уменьшить эту боль. Возможно, они даже добавляют этому больше веса. Но тот, кто говорит: «В этом году будет рецессия», предлагает что-то, за что можно ухватиться обеими руками – это так похоже на контроль над своим будущим.
После рейда на бен Ладена президент Обама позже сказал, что шансы на то, действительно ли бен Ладен находился в доме-мишени, составляли 50/50. Несколько лет назад я слышал, как один из морских котиков, участвовавших в миссии, выступал на конференции. Он сказал, что независимо от того, был ли бен Ладен в доме, команда считала, что шансы на то, что они все будут убиты в ходе миссии, также составляли 50/50. Так что здесь у нас есть 75% шанс, что рейд закончился бы разочарованием или катастрофой.
Этого не произошло, но этот альтернативный исход — не тот мир, на который многие обращают внимание.
4. Мы - экстраполирующие машины, в мире, где ничто слишком хорошее или слишком плохое не длится бесконечно.
Когда вы находитесь в эпицентре мощного тренда, трудно представить себе достаточную силу, чтобы повернуть все в другую сторону.
Что мы склонны упускать, так это то, что то, что меняет тенденции, обычно не является внешней силой. Это когда тонкий побочный эффект этой тенденции разрушает то, что изначально казалось незыблемым.
Когда нет рецессий, люди обретают уверенность. Когда они обретают уверенность, они идут на риск. Когда они рискуют, вы получаете рецессии.
Когда рынки долго не падают, оценки растут. Когда оценки растут, рынки склонны к краху.
Когда есть кризис, люди мотивированы. Когда они мотивированы, они лихорадочно решают проблемы. Когда они решают проблемы, кризисы, как правило, заканчиваются.
Хорошие времена сеют семена их разрушения через самодовольство и рычаги влияния, а плохие времена сеют семена их перелома через возможности и преодоление проблем.
Мы знаем об этом задним числом. Это почти всегда и везде верно.
Но, как правило, мы узнаем об этом только задним числом, потому что мы - экстраполирующие машины и рисуем прямые линии, потому что прогнозировать легче, чем представить то, как люди могут адаптироваться и изменить свое поведение.
Когда алкоголь от брожения достигает определенной точки, он убивает дрожжи, которые его сделали. Большинство сильных трендов заканчиваются одинаково.И такая сила не имеет прямой логики, требуя, чтобы вы учитывали не только то, как тренд влияет на людей, но и то, как это влияние изменит поведение людей таким образом, что может положить конец тренду.
5. У нашего здравомыслия есть пределы. Оптимизм и пессимизм всегда выходят за пределы, потому что единственный способ узнать границы того и другого — это немного выйти за их границы.
У Джерри Сайнфелда было самое популярное шоу на телевидении. Затем он ушел.
Позже он сказал, что убил свое шоу, пока оно процветало, потому что единственный способ определить вершину - это пережить спад, который его не интересовал. Может быть, шоу могло продолжать расти, а может, и нет. Но он был в порядке, не зная ответа.
Если вы хотите знать, почему существует длинная история мира, перешагнувшего границы здравомыслия, скачущего от подъема к спаду, от абсурда к абсурду, то это потому, что так мало людей обладают менталитетом Джерри. Возможностей мало, и люди не хотят оставлять их на столе. Поэтому они настаивают на том, чтобы знать, где вершина.
Большинство вещей в мире — это смесь фактов и эмоций. Сколько стали может производить этот завод (факт) и сколько инвесторы готовы платить за эту продукцию (эмоции).
Важно то, что эмоции нельзя предсказать с помощью формулы.
Сколько стоит биткойн? Как высоко может подняться Тесла? Насколько безумнее может стать политика, прежде чем избиратели взбунтуются?Единственный способ ответить на эти вопросы – знать, в каком настроении будут люди в будущем: насколько оптимистично они будут себя чувствовать, во что захотят верить и насколько убедительными будут рассказчики. Этого невозможно знать. Я не знаю, в каком настроении я буду сегодня вечером, не говоря уже о том, как группа незнакомцев будет чувствовать себя годы спустя.
Единственный способ найти пределы настроений людей — единственный способ найти вершину — это продолжать давить, пока мы не зайдем слишком далеко, когда мы сможем оглянуться назад и сказать: «Ах, теперь я понимаю, это был предел».
Заманчиво наблюдать, как идут дела от подъема к спаду, и думать: «Почему люди делают это? Они сумасшедшие?»
Скорее всего, нет. Они просто рационально ищут пределы того, с чем могут справиться все остальные.
6. Игнорирование того факта, что люди, которые думают о мире уникальными способами, которые вам нравятся, также думают о мире уникальными способами, которые вам не понравятся.
В недавнем профиле Элиуда Кипчоге, лучшего в мире марафонца, написано:
Замкнувшись в унылой комнате, чтобы убить часы, олимпийские медалисты сделали то, что сделало бы большинство: они открыли свои телефоны, подключились к Wi-Fi и начали пролистывать реку сообщений с пожеланиями удачи.
Все, кроме одного. Кипчоге положил перед собой телефон и ни разу не прикоснулся к нему, сидя часами в полной тишине.
Башир Абди, бронзовый призер из Бельгии, со смехом и недоверием вспоминает эту историю, добавляя лишь шуточную строчку, которую спортсмены много раз говорили о Кипчоге.
«Он не человек».
Он не человек.
Некоторые вариации этой фразы можно использовать в отношении большинства ваших образцов для подражания — людей, добившихся чрезвычайного, запредельного успеха. Они вам нравятся, потому что они делают вещи, о которых другие люди никогда бы не подумали или даже не смогли бы понять.
Некоторые из этих черт удивительны, и вы должны равняться на них. Другие нет.
Канье Уэст однажды сказал:
Если вам нужны эти сумасшедшие идеи и эти сумасшедшие сцены, эта сумасшедшая музыка и этот сумасшедший способ мышления, есть шанс, что это может исходить от сумасшедшего человека.
Пол Грэм выразился так: «Половина отличительных выдающихся качеств, на самом деле являются недостатками».
Эндрю Уилкинсон говорит: «Большинство успешных людей — это всего лишь ходячее тревожное расстройство, используемое для продуктивной работы».
Я всегда думал, что люди, которые ненормально хороши в чем-то одном, обычно ненормально плохи в чем-то другом. Или, может быть не совсем плохи, но вы не обязательно хотели бы иметь это в своей жизни. Они прирожденные маньяки, экстремалы во всех отношениях, хорошие и плохие.
Но так легко игнорировать этот факт, когда ты кем-то восхищен. Это становится опасным, когда вы восхищаетесь человеком за его хорошие черты, но начинаете подражать его плохим чертам, потому что вы ошибочно полагаете, что именно это сделало их великими. Это часть поговорки: «Никогда не встречайтесь с кумирами».
Помимо личных качеств, зависть часто вводит в заблуждение, потому что вы не можете выбирать и комбинировать части чьей-то жизни для подражания. Навал однажды написал:
Однажды я понял, что не могу просто взять отдельные аспекты жизни людей, которым я завидовал. Я не могу сказать, что хочу его тело, хочу ее деньги, хочу его личность. Вы должны быть этим человеком. Вы действительно хотите быть этим человеком со всеми его реакциями, желаниями, семьей, уровнем счастья, взглядом на жизнь, самооценкой? Если вы не готовы на 100-процентный обмен, 24 часа в сутки 7 дней в неделю с тем, кем является этот человек, тогда нет смысла завидовать.
Несколько лет назад Дэвид Брукс привел реальный пример:
В этом месяце с Сандрой Баллок произошли две вещи. Во-первых, она получила премию Оскар за лучшую женскую роль. Затем появились сообщения в новостях, в которых утверждалось, что ее муж - прелюбодейный придурок. Итак, философский вопрос дня: воспримете ли вы это как сделку? Вы бы променяли огромный профессиональный триумф на тяжелый личный удар?
Если вам понадобилось больше трех секунд, чтобы обдумать этот вопрос, вы просто сошли с ума.
Восхищение может быть таким доверчивым.
7. Нас подталкивают к максимальной эффективности таким образом, чтобы не оставлять места для ошибок, несмотря на то, что право на ошибку является наиболее важным фактором долгосрочного успеха.
Мир конкурентен. Если вы не воспользуетесь возможностью, это сделают ваши соперники. Таким образом, возможность обычно используется в полной мере, как можно скорее.
Это здорово — это толкает мир вперед. Но у этого есть неприятный побочный эффект: когда используются все возможности, нет места для ошибки, а когда нет места для ошибки, любая система, подверженная волатильности и случайностям, в конечном итоге ломается.
Описывая фиаско цепочки поставок в прошлом году, генеральный директор Flexport Райан Петерсен объяснил:
Что вызвало узкие места в цепочке поставок? Современные финансы с их одержимостью «рентабельности капитала».
Чтобы показать высокий ROE, почти каждый генеральный директор лишил свою компанию всех резервов, кроме самого минимума. Как раз вовремя. Отсутствие избыточной мощности. Нет стратегических резервов. Нет денег на балансе. Минимум НИОКР.
Мы убрали амортизаторы из экономики в погоне за лучшими краткосрочными показателями. Теперь, когда мы сталкиваемся с бурей спроса, наша инфраструктура просто не справляется.
У глобальных логистических компаний нет избыточных мощностей, нет резервных шасси (прицепов для перевозки контейнеров), нет лишних транспортных контейнеров, нет лишних дворовых площадей, нет лишних складских мощностей. Бренды не имеют дополнительных запасов. У производителей нет лишних компонентов или сырья под рукой.
Он прав, и часть меня также может сопереживать генеральным директорам, которые максимизировали эффективность, потому что, если бы они этого не сделали, их конкуренты разорили бы их бизнес. В человеческом поведении есть странная особенность, которая побуждает людей максимизировать потенциал вплоть до саморазрушения.
Так много людей стремятся к эффективной жизни, где ни один час не пропадает даром. Но когда ни один час не потрачен впустую, у вас нет времени бродить, исследовать что-то новое или позволять своим мыслям свободно течь — что может быть одним из самых продуктивных форм мышления. Психолог Амос Тверски однажды сказал: «Секрет хорошего исследования заключается в том, чтобы всегда быть немного неполным. Вы тратите годы, не имея возможности тратить часы». Успешный человек, намеренно оставляющий свободное время в своем расписании, может чувствовать себя неэффективным. И это так, поэтому не многие люди делают это.
Парадокс, заключающийся в том, что право на ошибку необходимо для выживания в долгосрочной перспективе, но максимизация эффективности таким образом, чтобы исключить возможность ошибки, может иметь важное значение для выживания в краткосрочной перспективе, что является странным.
Те, кто борется с этим — редкие компании, работники или экономика, готовые пожертвовать краткосрочной прибылью ради долгосрочного выживания, — это чудаки, которых редко понимают, легко умаляют, которые большую часть времени отстают, но выживают достаточно долго, чтобы посмеяться последними, и получить самую высокую отдачу.
8. Побеждает лучшая история.
Не лучшая идея. Не правильный ответ. Просто тот, кто рассказывает историю, которая привлекает внимание людей и заставляет их кивать головами.
Шерлок Холмс сказал: «То, что вы делаете в этом мире, не имеет значения. Вопрос в том, сможете ли вы заставить людей поверить в то, что сделали».
Где бы ни происходил обмен информацией — где бы ни были продукты, компании, карьера, политика, знания, образование и культура — вы обнаружите, что лучшая история побеждает. Плохо объясненные великие идеи ни к чему не приведут, в то время как старые или ошибочные идеи, изложенные убедительно, могут вызвать революцию. Морган Фримен может пересказать ресторанное меню и довести людей до слез, в то время как неприметный ученый может вылечить болезнь и остаться незамеченным.
Даже когда в дело вступает правильная идея или опытный талант, почти всегда в игру вступает мощная история.
Чарльз Дарвин не открыл эволюцию, он просто написал первую и наиболее убедительную книгу о ней. Эндрю Карнеги сказал, что он так же гордился своим обаянием и умением дружить с людьми, как и своей деловой хваткой. Илон Маск умеет убедить инвесторов поверить в свое видение так же хорошо, каким инженером он является. Рори Сазерленд недавно сказал: «Никто бы не знал об Иисусе, если бы не святой Павел».
Автор Элиас Канетт писал:
Самые большие толпы привлекают рассказчики. Именно вокруг них народ толпится плотнее всего и задерживается дольше всего… их слова исходят издалека и дольше висят в воздухе, чем слова обычных людей.
Джордж Пэкер повторяет то же самое:
Самые прочные нарративы — не те, которые лучше всего выдерживают проверку на истинность. Именно они отвечают нашим самым насущным потребностям и желаниям.
Это сводит вас с ума, если вы полагаете, что мир зависит от фактов и объективности, если вы считаете, что побеждает лучшая идея. Но люди думают так. И это на самом деле оптимистично, потому что, когда вы понимаете, что можете изменить мир, объясняя старые вещи по-новому, а не создавая что-то новое, вы начинаете видеть этот большой потенциал.
9. На нас влияет сложность, тогда как простота является настоящим признаком ума и понимания.
Иногда необходима длина. Когда союзники встретились, чтобы обсудить, что делать с Германией после Второй мировой войны, Уинстон Черчилль заметил: «Мы имеем дело с судьбой восьмидесяти миллионов человек, и для ее рассмотрения требуется более восьмидесяти минут».
Но ученый-компьютерщик Эдсгер Дейкстра однажды написал:
Простота является отличительной чертой истины — мы должны знать лучше, но сложность по-прежнему имеет болезненное притяжение. Когда вы читаете для академической аудитории лекцию, кристально чистую от альфы до омеги, ваша аудитория чувствует себя обманутой и покидает лекционный зал, комментируя друг другу: «Это было довольно тривиально, не так ли? Горькая правда в том, что сложность продается лучше.
Горькая правда в том, что сложность продается лучше.
Конечно, это так.
Твит может быть более информативным, чем книга, но люди платят 20 долларов за книги и никогда не заплатят ни цента за тысячи твитов. Берите с клиента десять советов, и он уйдет с отвращением. Дайте им разработку размером с телефонную книгу, и они заплатят вам целое состояние и порекомендуют своих друзей.
Почему?
Почему сложность и длина хорошо продаются, когда сгодились бы простота и краткость?
Причин несколько.
Во-первых, длина часто является единственным мерилом усилий и вдумчивости. Потребители информации редко пытаются объективно проанализировать аргумент; это слишком сложно. При чтении они просто пытаются выяснить, заслуживает ли автор доверия или нет. Это звучит правильно? Проходит ли тест на запах? Думал ли автор над этим аргументом больше, чем несколько секунд? Длина и сложность часто являются единственным признаком того, что аргумент был вдумчивым, а не случайным чувством интуиции.
Во-вторых, то, чего вы не понимаете, создает мистику вокруг понимающих людей. Когда вы понимаете то, чего не понимаю я, мне трудно оценить пределы ваших знаний в этой области, что делает меня более склонным принимать ваши взгляды за чистую монету.
В-третьих, сложность создает приятное впечатление контроля, в то время как простоту трудно отличить от невежества. Чем больше клавиш вы можете нажимать, тем больше вы чувствуете, что контролируете ситуацию, потому что впечатление знания возрастает. Если вы будете обращать внимание только на несколько переменных, игнорируя все остальное, вы будете выглядеть невежественным, даже если это правильно. Если клиент говорит: «А как насчет этого, что здесь происходит?» и вы отвечаете: «О, я понятия не имею, я не смотрю на это», вероятность того, что вы покажетесь неосведомленным, может перевесить вероятность того, что вы освоили простоту.
10. На вашу готовность поверить предсказанию влияет то, насколько вы хотите или нуждаетесь в том, чтобы это предсказание сбылось.
Какой был самый счастливый день в твоей жизни?
В документальном фильме «Как жить вечно» этот невинный вопрос задается долгожителю, и тот дает удивительный ответ.
«День перемирия», — сказала она, имея в виду соглашение 1918 года, положившее конец Первой мировой войне.
"Почему?" — спрашивает продюсер.
«Потому что мы знали, что войн больше никогда не будет», — говорит она.
Вторая мировая война началась 21 год спустя, унеся жизни 75 миллионов человек.
В жизни так много вещей, которые мы считаем правдой, потому что отчаянно хотим, чтобы они были правдой. Люди делают это со своими отношениями, карьерой, инвестициями, политическими взглядами — все, что направлено в будущее, зависит от вашего желания иметь приятную жизнь.
Все мечтатели, потому что трудно жить, когда искренне веришь, что будущее будет трудным. Привлекательная выдумка — вера в желаемый результат, даже если он вряд ли сбудется — часто является единственным утешением в неопределенном мире.
Чем выше ставки, тем вернее это становится. Перед современной медициной были века кровопусканий, голодания, нанесение отверстий в теле, чтобы выпустить зло, и других методов лечения, которые делали все только хуже, но давали людям небольшую надежду на то, что это может сработать. Если вам отчаянно нужно решение, а хорошее решение вам неизвестно или недоступно, путь наименьшего сопротивления — это готовность поверить во что угодно. Не просто попробовать что-нибудь, но и поверить в это.
То же самое происходит и в инвестировании, когда люди жадно слушают прогнозистов, чей послужной список неотличим от догадок. То же и в политике. Чем сомнительнее попытка и чем выше ставки в результате, тем больше вас убеждает самый приятный ответ. И если вы говорите людям то, что они хотят услышать, вы можете бесконечно ошибаться без наказания.
11. Трудно сопереживать убеждениям других людей, если они испытали на себе тот опыт, которого нет у вас.
Джейсон Цвейг из Wall Street Journal написал на прошлой неделе:
Если я спрошу вас в анкете, боитесь ли вы змей, вы можете сказать, что нет. Если я брошу вам на колени живую змею, а затем спрошу, боитесь ли вы змей, вы, вероятно, ответите «да» — если еще раз заговорите со мной.
Разрыв между тем, как вы чувствуете себя будучи посторонним, и тем, что вы почувствуете, когда испытаете что-то на собственном опыте, может быть шириной в милю.
Есть теории, что большие войны, как правило, происходят с перерывами в 20-40 лет, потому что именно столько времени требуется, чтобы сменить новое поколение избирателей, политиков и генералов, не задетых прошлой войной. Другие политические течения – социальные права, экономические теории, бюджетные приоритеты – идут по тому же пути.
Дело не в том, что люди забывают. Дело в том, что эмпатия и непредубежденность не могут воссоздать чувства настоящего страха и неуверенности.
Я предполагаю, что более половины всех разногласий — личных, бытовых, международных, финансовых — исчезли бы, если бы вы могли видеть мир через призму своего оппонента и испытать то, что они имеют в жизни.
Нассим Талеб хорошо резюмирует это, когда говорит: «Если что-то выглядит иррациональным — а таковым оно было долгое время — скорее всего, у вас неправильное определение рациональности».
Несколько вопросов, которые каждый должен задать себе:
С какими из моих нынешних взглядов я бы не согласился, если бы родился в другой стране или в другом поколении?
Что из того, что я не испытал на собственном опыте, оставляет меня наивным в отношении того, как что-то работает?
Какая проблема, которая, по моему мнению, применима только к другим странам/отраслям/профессиям, в конечном итоге повлияет на меня?
Но полностью ответить на них невозможно. Так что все немного слепы к тому, как устроен мир, и когда они думают, что не согласны с кем-то, на самом деле они просто открывают для себя опыт, которого у них не было.
12. Невинное отрицание собственных недостатков, вызванное способностью оправдывать свои ошибки в собственной голове так, как вы не можете сделать это для других.
Джордж Карлин однажды пошутил, как легко распознать глупых людей. «Носите с собой блокнот и карандаш. К концу дня у вас будет 30 или 40 имен. Не нужно много времени, чтобы заметить одного из них, не так ли? Занимает около восьми секунд».
Как и большинство шуток, это смешно, потому что это правда.
Но Даниэль Канеман упоминает более важную истину в своей книге «Думай медленно, решай быстро»: «Легче признавать чужие ошибки, чем свои собственные».
Я бы добавил свою собственную теорию: проще списать чужие ошибки на глупость и жадность, чем обратить внимание на свои.
Это потому что, когда вы совершаете ошибку, я сужу об этом исключительно на основании того, что вижу. Это легко и быстро.
Но когда совершаю ошибку я, в моей голове возникает длинный и убедительный монолог, который оправдывает неверные решения и добавляет важный контекст, которого другие люди не видят.
Все такие. Это нормально.
Вот важная причина, по которой это происходит: мой шурин, социальный работник, недавно сказал мне: «Любое поведение имеет смысл при достаточном количестве информации».
Это такой хороший момент.
Вы видите, как кто-то делает что-то безумное, и думаете: «Зачем тебе это делать?» Затем вы садитесь с ними, слышите об их жизни и через некоторое время понимаете: «А, теперь я вроде как понял».
Каждый является продуктом собственного жизненного опыта, лишь немногие из которых видны или известны другим людям.
То, что имеет смысл для меня, может не иметь смысла для вас, потому что вы не знаете, какой опыт сформировал меня, и наоборот.
На вопрос «Почему вы со мной не согласны?» может иметь бесконечные ответы.
Иногда одна сторона эгоистична, или глупа, или слепа, или невежественна.
Но обычно лучше спросить: «Что вы испытали такого, чего не испытал я, что заставило бы вас поверить в то, что вы делаете? И стал бы я думать о мире так же, как вы, если бы испытал, то же, что и вы?»
Это вопрос, который содержит наибольшее количество ответов о том, почему люди не согласны друг с другом.
Но это такой сложный вопрос. Неудобно думать о том, чего вы не испытали, что может изменить ваши убеждения, потому что это признание вашего собственного невежества. Гораздо проще и распространено предположить, что те, кто не согласен с вами, не думают так усердно, как вы, особенно когда судите об ошибках других.
13. Недооценка того, как маленькие вещи превращаются в экстраординарные вещи.
Самая поразительная сила во Вселенной очевидна. Это эволюция. То, что превратило одноклеточные организмы в человека, который может прочитать эту статью на айфоне с 500 гигабайтами памяти. То, что отвечает за зрение 20/20, летающих птиц и иммунную систему. Ничто другое в науке не может поразить вас больше, чем то, чего добилась эволюция.
Биолог Лесли Оргел говорил: «Эволюция умнее вас», потому что всякий раз, когда критики говорят: «Эволюция никогда не сможет этого сделать», им обычно просто не хватает воображения.
Ее также легко недооценить из-за базовой математики.
Сверхсила эволюции заключается не только в выборе благоприятных черт. Эта часть настолько утомительна, и, если вы сосредоточитесь только на ней, вы будете настроены скептически и сбиты с толку. Изменения большинства видов в любое тысячелетие настолько незначительны, что незаметны.
Настоящая магия эволюции заключается в том, что она отбирала черты в течение 3,8 миллиарда лет.
Время, а не небольшие изменения, вот что движет вектором. Возьмите крошечные изменения и усложните их на 3,8 миллиарда лет, и вы получите результаты, неотличимые от магии.
Это реальный урок эволюции: если у вас есть большое число в ячейке экспоненты, вам не нужны экстраординарные изменения, чтобы получить экстраординарные результаты. Это не интуитивно понятно, но очень мощно. «Самый большой недостаток человечества — это наша неспособность понять экспоненциальную функцию», — говорил физик Альберт Бартлетт.
Многие вещи так работают.
Я слышал, как многие люди говорили, что, когда они впервые увидели таблицу сложных процентов — или одну из тех историй о том, насколько больше у вас было бы на пенсии, если бы вы начали откладывать в 20 лет, а не в 30, — это изменило их жизнь. Но это, вероятно, не так. Скорее всего, это их удивило, потому что интуитивно результаты казались неправильными. Линейное мышление гораздо более интуитивно понятно, чем экспоненциальное. Майкл Батник однажды объяснил это. Если я попрошу вас посчитать в уме 8+8+8+8+8+8+8+8+8, вы справитесь за несколько секунд (это 72). Если я попрошу вас посчитать 8x8x8x8x8x8x8x8x8, ваша голова взорвется (это 134 217 728).
Общей областью, в которой мы видим этот недостаток в действии, является инвестирование.
Говард Маркс однажды рассказал об инвесторе, чьи годовые результаты никогда не попадали в верхний квартиль, но в течение 14 лет он входил в 4% лучших инвесторов. Если он сохранит эти посредственные результаты еще 10 лет, он может войти в 1% лучших среди своих сверстников — один из величайших в своем поколении, несмотря на то, что о нем никто не упоминал ни в один год.
В инвестировании так много внимания уделяется тому, что люди могут сделать прямо сейчас, в этом году, может быть, в следующем году. «Какую наибольшую прибыль я могу получить?» кажется таким логичным вопросом.
Но, как и в случае с эволюцией, волшебство происходит не там.
Если вы понимаете математику сложных процентов, вы понимаете, что самый важный вопрос — это не «Как я могу получить максимальную прибыль?» Это: «Какую наилучшую прибыль я могу поддерживать в течение самого длительного периода времени?»
В этом большой урок компаундирования: меньше фокусируйтесь на изменениях, больше фокусируйтесь на показателе.
14. Разрыв между знанием того, что делать, и тем, чтобы заставить людей это делать, может быть огромным.
Однажды я спросил врача: что самое сложное в вашей работе?
Это не было стрессом или ответственностью. Это было так просто. «Заставлять своих пациентов делать то, о чем я их прошу», — сказала она.
Сначала я ничего не понял, но, когда она объяснила, все обрело смысл.
«У вас назначена встреча с пациентом, и вы говорите: «Мне нужно, чтобы вы сдали этот анализ, посетили этого специалиста, забрали это лекарство». И они возвращаются через месяц, и они ничего не сделали». Либо они не могли себе этого позволить, либо это было слишком пугающе, либо у них не было времени.
Она объяснила, что стать лучшим врачом означает тратить больше времени на лечение своих пациентов, а не на лечение их болезней. По ее словам, существует огромная разница между экспертом в области медицины и экспертом в области здравоохранения.
Специалист в области медицины знает все правильные ответы из учебника. Они могут поставить точный диагноз и в курсе всех последних методов лечения.
Специалист в области здравоохранения понимает, что медицина с точки зрения пациента пугает, сбивает с толку, дорога и требует много времени. Ничто из того, что вы диагностируете или прописываете, не имеет значения, пока вы не обсудите эту реальность с пациентами, потому что даже идеальное решение не имеет значения для пациента, который не следует ему.
Так много всего в жизни работает. Инвестиции, отношения, здоровье, карьера. В каждом из них то, что мы должны делать, кажется не таким уж сложным – а на самом деле, это требует больших усилий.
Во многих случаях это вызвано привлекательностью хаков — ярлыков и уловок, чтобы получить то, что вы хотите, не заплатив цену. Больной не хочет лучше питаться и заниматься спортом; им нужна таблетка, чтобы все исправить. Инвестор не хочет ждать десятилетие, пока его деньги умножатся; им нужен акция, которая удвоится на следующей неделе.
Но реальный мир не терпит взломов, и вместо легкой победы те, кто их преследует, часто получают штрафные санкции. Итак, мы живем в мире, где решения проблем могут быть поразительно простыми, но заставить людей следовать простым советам может быть поразительно сложно.
Исаак Азимов сказал: «Наука собирает знания быстрее, чем общество накапливает мудрость», что довольно хорошо подводит итог многим вещам.
15. Мы плохо представляем себе, как будут ощущаться перемены, потому что в снах нет контекста.
Все думают, что у них высокая толерантность к риску, когда дела идут хорошо. Потом все идет наперекосяк, и они говорят: «Ах, знаешь, на самом деле это больнее, чем я думал».
Думая о будущих рисках, вы склонны думать обособленно. Если я думаю о падении рынка на 40%, я представляю себе, что все в мире осталось прежним, за исключением того, что акции подешевели на 40%. Это не так уж и плохо. Но причина, по которой акции падают на 40% вероятно, заключается в том, что люди думают, что мир разваливается — жестокая рецессия, пандемия, политический кризис, все что угодно. Стресс, от которого гораздо труднее думать, пока это не произойдет.
То же самое происходит, когда мы представляем себе выгоду.
Я не думаю, что встречал или знаю кого-то с невероятным успехом, кто обрел столько счастья, сколько можно было бы ожидать постороннему. Это не означает, что успех не может принести гордость, удовлетворение или независимость. Но это редко то, что вы думали, прежде чем достичь этого.
Джим Керри однажды сказал: «Я думаю, что все должны стать богатыми и знаменитыми и делать все, о чем они когда-либо мечтали, чтобы понять, что это не ответ».
Я думаю, отчасти это та же самая причина, по которой трудно предсказать потери: трудно представить себе полный контекст.
Если вы думаете о своем будущем «я», живущем в новом особняке, вы представляете, как купаетесь в великолепии и чувствуете себя прекрасно. Что легко забыть, так это то, что люди в особняках могут заболеть гриппом, псориазом, втянуться в судебные процессы, ссориться со своими супругами, страдать от неуверенности и раздражаться на политиков, которые в любой момент могут заменить любую радость от материального успеха. Будущие состояния воображаются в вакууме, но реальность всегда состоит из хорошего и плохого, взятых вместе, конкурирующих за внимание.
16. Мы слепы к тому, насколько хрупок мир из-за плохого понимания редких событий.
Джон Литтлвуд был математиком, который стремился развенчать идею о том, что чудеса — это нечто большее, чем простая статистика.
Физик Фримен Дайсон объясняет:
Закон чудес Литтлвуда гласит, что в течение жизни любого нормального человека чудеса случаются примерно по одному разу в месяц.
Доказательство закона простое. В то время, когда мы бодрствуем и активно живем, примерно по восемь часов каждый день, мы видим и слышим события, происходящие со скоростью одно событие в секунду. Таким образом, общее количество событий, происходящих с нами, составляет около 30 000 в день или около миллиона в месяц.
За немногими исключениями, эти события не являются чудесами, потому что они незначительны. Вероятность чуда составляет примерно один случай на миллион. Поэтому мы должны ожидать, что в среднем каждый месяц произойдет около одного чуда.
Мысль о том, что невероятные вещи происходят из-за скучной статистики, важна, потому что она справедлива и для ужасных вещей.
Подумайте о событиях 100-летней давности. Столетние наводнения, ураганы, землетрясения, финансовые кризисы, аферы, пандемии, политические кризисы, экономические спады и так далее до бесконечности. Много ужасных вещей можно назвать «событиями 100-летней давности».
100-летнее событие не означает, что оно происходит каждые 100 лет. Это означает, что вероятность того, что это произойдет в любой данный год, составляет около 1%. Это кажется низким. Но когда существуют сотни различных событий, происходящих за 100 лет, каковы шансы, что любое из них произойдет в данном году?
На самом деле, шансы неплохие.
Если в следующем году существует 1-процентная вероятность новой катастрофической пандемии, 1-процентная вероятность разрушительной депрессии, 1-процентная вероятность катастрофического наводнения, 1-процентная вероятность политического коллапса и т.д. плохое случится в следующем году — или в любом другом году —… неудобно высоки.
Закон Литтлвуда говорит нам ожидать чуда каждый месяц. С другой стороны, катастрофу следует ожидать примерно так же часто.
Что и говорит нам история, не так ли?
История — это «просто одна чертова вещь за другой», — сказал Арнольд Тойнби. В книге Дэна Карлина «Конец всегда близок» рассказывается о периодах — от пандемий до ядерной войны, — когда казалось, что миру приходит конец. Они существуют в каждую эпоху, на каждом континенте, в каждой культуре. Плохие новости — это норма.
Даже в периоды, которые мы помним, как периоды процветания, такие как 1950-е и 1990-е годы, была непрерывная цепь горя. С поправкой на рост населения, во время рецессии 1958 года работу потеряли больше американцев, чем за любой отдельный месяц Великой рецессии 2008 года. Глобальная финансовая система чуть не рухнула в 1998 году, во время величайшего бума благосостояния, который мы когда-либо видели.
В среднем мир ломается примерно раз в десять лет. Для вашей страны, штата, города или бизнеса, вероятно, более распространенным является один раз в три года.
Иногда это похоже на ужасную удачу или на то, что у плохих новостей новый импульс. Чаще всего, просто действует закон Литтлвуда. Миллион разных вещей может пойти не так, поэтому по крайней мере одна из них, вероятно, вызовет хаос в любой момент.
17. Неспособность мириться с хлопотами, бессмыслицей и неэффективностью расстраивает людей, которые не могут принять то, как устроен мир.
Стивен Прессфилд 30 лет писал книгу «Легенды о Бэггере Вэнсе». До выхода книги, его карьера была безрадостной, когда-то он жил в приюте для бездомных, потому что там была дешевая арендная плата.
Однажды он рассказал о людях, живущих там:
Люди в этом приюте, мы обычно болтались на кухне и разговаривали всю ночь, были одними из самых умных людей, которых я когда-либо встречал, и самыми забавными и самыми интересными.
Пообщавшись с ними и другими людьми в похожей ситуации, я пришел к выводу, что они вовсе не сумасшедшие. На самом деле они были умными людьми, которые видели чушь насквозь. И из-за этого они не могли функционировать в этом мире.
Они не могли удержаться на работе, потому что просто не выносили чуши, и вот так они попали в учреждение. Большая часть общества подумала: «Ну, эти люди — абсолютные отверженные. Они не могут вписаться». Но на самом деле это были люди, которые действительно видели все насквозь.
Возможно, это не было точкой зрения Прессфилда, но это напоминает мне то, во что я давно верил, и понимание того, как думают многие люди.
Если вы признаете, что BS (Bullshit) вездесущ, то вопрос не в том, «Как я могу избежать всего этого?», а в том «Какова оптимальная мера, чтобы я мог функционировать в грязном и несовершенном мире?»
Если ваша терпимость равна нулю — если у вас аллергия на различия во мнениях, личные мотивы, эмоции, неэффективность, недопонимание и тому подобное — ваши шансы на успех во всем, что требует участия других людей, стремятся к нулю. Вы не можете функционировать в этом мире, как говорит Прессфилд.
Я скажу вам: так много людей не имеют достаточной терпимости к BS. Может быть, они не на том уровне, который описывает Прессфилд. Но есть разрыв между их ожиданиями и реальностью того, как устроен мир.
Люди упускают из виду, что есть плохие вещи, которые становятся большими проблемами, когда вы пытаетесь их устранить. Я думаю, самые успешные люди понимают, когда определенная степень принятия побеждает чистоту.
Воровство — хороший пример. Продуктовый магазин может предотвратить кражу, обыскивая каждого покупателя, выходящего из магазина. Но тогда никто не стал бы там покупать. Так что оптимальный уровень воровства никогда не равен нулю. Вы принимаете определенный уровень как неизбежную цену прогресса.
Уникальный навык, недооцененный навык, заключается в определении оптимального количества хлопот и ерунды, с которыми вы должны мириться, чтобы продвигаться вперед, пока ладите.
Франклин Рузвельт — самый могущественный человек в мире, чей паралич приводил к тому, что помощникам часто приходилось нести его в ванную, — однажды сказал: «Если вы не можете использовать свои ноги, и они приносят вам молоко, когда вы хотите апельсинового сока, вы научитесь говорить «все в порядке» и выпить то, что вам принесли.
Каждая отрасль и карьера разные, но в этом менталитете есть универсальная ценность, позволяющая принимать хлопоты, когда этого требует реальность.