Источник: /novelinvestor.com
Перевод: ТОО «PFA»
В последнее время я много читаю Питера Бернштейна. Бернштейн написал книгу о риске, «Против Богов», наряду с несколькими другими книгами, но мое внимание было сосредоточено на его гораздо более коротких выступлениях. Одно из них, это речь 2002 года, которую он дал Society of Actuaries.
В своей речи Бернштейн очень ясно дает понять, что мы не только слишком полагаемся на средние величины, но и игнорируем скрытый урок в усредняемых данных — разнообразие. Средние показатели заставляют людей сосредоточиться на "дырке, а не на пончике”, как говорит Бернштейн. Таким образом, решения полностью вращаются вокруг средних значений.
Один из способов взглянуть на это заключается в том, что средние значения обеспечивают определенность там, где их нет. Базирование решений на средних величинах работает для большинства вещей, но в инвестирование приходит с неприятной загвоздкой, называемой неопределенностью. Средние величины перестают быть идеальными предикторами, как только в них вовлекается неопределенность. Независимо от того, как далеко назад мы смотрим, будущее делает данные о возвратах активов неполными.
Вместо этого мы должны рассматривать любой исход чисто через призму вероятностей. Средние значения дают приблизительное представление о том, что возможно, но на всякий случай, мы хотим лучше понимать последствия своих ошибок. Потому что быть неправым, может быть слишком разрушительно. И история — все её разнообразие, упускаемое из виду средними показателями показывает, как часто результаты не соответствовали средним значениям, и инвесторы чувствовали сильную боль от последствий своих ошибок.
Бернштейн объясняет это с помощью дарвиновской теории эволюции.
Дарвин воспринимал будущее не как лестницу — что каким-то образом, с течением времени мы становимся все лучше и лучше, и человечество – это наивысший прогресс со времен первобытной одноклеточной органики и далее, как нам нравится об этом думать – а скорее как дерево, которое растет от ветки к ветке. Мы не знаем, сколько у него будет ответвлений; мы не знаем, где у этих ответвлений будет следующее ответвление. У нас есть общее представление о том, как это выглядит, но нет абсолютно никакого представления о том, как это будет развиваться в деталях. Мы просто не знаем, но все, что там происходит, происходит в результате какой-то причины.
В этой Дарвиновской религии, вариация выступает как фундаментальная реальность, и рассчитанные средние значения становятся просто абстракциями. Это ключевое предложение того, что я пытаюсь вам сказать, — что вариация является фундаментальной реальностью, а не вычисленными средними значениями. Начиная с самого начала this...it было бы ошибкой рассматривать меру центральной тенденции как наиболее вероятный исход…
Мой тезис заключается в том, что все мы, не только как актуарии и инвесторы, но и все мы в очень широком смысле, слишком сильно зависим от мер центральной тенденции и поэтому наше внимание больше сосредоточено на дырке, вместо пончика…
Проблема большинства из нас заключается в том, что мы сосредотачиваемся на 95 процентах результатов, которые, как мы полагаем, не являются результатом случайности, потому что это делает жизнь намного легче (создаёт иллюзию контроля), и что суть заключается в измерении центральной тенденции. Мы живем во времена средних величин, и в эти дни статистики рассчитали всевозможные новые виды средних – дуг и колоколов и Бог знает, сколько дуг различных типов-тенденций, R 2, коэффициенты корреляции, нормальные и другие виды распределения. Существует сама теория вероятности, которая действительно выражает долю определенности. Теория вероятности говорит, что мы знаем все исходы; вопрос только в том, как они будут разрушаться, как они будут распределяться? Но мы не знаем всех результатов. То, что мы знаем, есть только большая часть того, как могло бы быть, но это только большая часть – а это еще не всё. Наши ошибки происходят из-за отклонений от средних значений нормы, от выбросов, от результатов, которые никогда даже не представлялись возможными, и в прошлом году или около того американцы узнали о результатах, которые никогда даже не могли себе представить, но именно так развивается жизнь. Другими словами, мы не можем игнорировать возможность выбросов и действительно должны сосредоточиться на выбросах, потому что сосредоточение на большей части – этого недостаточно.
Я в инвестиционном мире, как вы знаете, и мы все время живем с этой проблемой в инвестиционном мире. У нас есть замечательная долгосрочная серия доходностей акций, облигаций и т.д. – Ibbotson, Sinquefield и т.д., И эти вещи подобны маякам, которые заманивают нас на свой свет; мы держимся за них. У них есть сигмы, и сигмы получают свое, но то, что нам действительно нравится, - это средние значения, потому что средние значения заставляют нас делать оценки того, что нормально, но Гулд напоминает нам, что нет такой вещи, как нормальное. Вариации в истории рынков капитала, вверх и вниз, вверх и вниз, не являются — как выразился Гулд — это не пул несущественных случайностей. Вариации на рынках капитала являются Дарвиновскими – каждый эпизод является результатом предыдущего эпизода. Это не ряд случайностей, и поэтому это не случайный ряд, это история, из которой мы можем вывести среднее и почувствовать некоторую уверенность в нем. Каждый эпизод является результатом предыдущего эпизода.
Бог знает, что мы сейчас переживаем на рынках капитала – это следствие глупости 1998-2000 годов. А это, в свою очередь, стало кульминацией бычьего рынка, который вырос из темных дней 1970-х годов и нашей способности преодолеть проблемы 1970-х годов: высокий уровень инфляции, война и последствия войны во Вьетнаме и так далее. Эти высокие темпы инфляции развились из ощущения, что мы никогда больше не увидим Великой депрессии, и мы знали, как справиться с этими проблемами, и что правительство может создать и поддерживать полную занятость, несмотря ни на что. Таким образом, этот великий период вырос из депрессии, и сама депрессия была следствием того, что произошло во время Первой Мировой Войны и после Первой Мировой Войны и так далее, возвращаясь к началу времен. Каждый эпизод является результатом предыдущего эпизода, и это создает очень разнородную кучу материала…
Хитрость в управлении рисками заключается в признании того, что нормальное – это не естественное состояние, а состояние перехода, и что тенденция – это не судьба…
На что была бы похожа жизнь, если бы... Дарвин был неправ, и все напоминало бы его центральную тенденцию? Что, если бы мы все были клонами только одного человека? Это было бы не только очень скучно (я знаю, что я великий, но достаточно меня достаточно), но и очень рискованно. Разнообразие – это то, что делает возможным управление рисками. Ведь разнообразие – это не только пряность жизни, но и суть выживания. Не все катастрофы происходят в один и тот же момент... диверсификация риска имеет значение не только для обороны, но и потому, что она максимизирует отдачу, потому что мы подвергаем себя всем возможностям, которые могут быть. Диверсификация – это не просто оборонительный шаг, а, на мой взгляд, сильный наступательный шаг.