Перевод: Оркен Динасилов
Источник: CNBC
Инвестор-миллиардер Чарли Мангер дал специальное интервью Бекки Куик из CNBC 14 ноября 2023 года в Лос-Анджелесе, штат Калифорния, посвященное его предстоящему 100-летию. «Чарли Мангер: жизнь ума и мудрости» представляет собой недавнее интервью, посвященное жизни Мангера и его легендарной карьере.
Мангер скончался 28 ноября в возрасте 99 лет.
Ниже приводится полная стенограмма специального выпуска, вышедшего в эфир на канале CNBC в четверг, 30 ноября.
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ:
ЧМ: Это, безусловно, своеобразный пример одной жизни. Интересно, что человек, начинавший работать юристом, в конечном итоге приобрел личность, больше походящую для гуру, чем для адвоката.
БК: Однажды я называла вас адвокатом. И я думаю, что это было самое сильное раздражение, которое вы когда-либо испытывали при мне. Но, именно с этого вы когда-то начали, но вы действительно изучали всевозможные области и пытались…
ЧМ: Да, конечно.
БК: …взять вещи из разных исследований и разных жизненных моделей. Вы шли на это намеренно?
ЧМ: Конечно. Я видел в этом силу.
БК: Когда вы это поняли?
ЧМ: Ну, для меня это было естественно. И я был, я бы сказал, высокомерным от природы. Я не был так уж умен. Вы знаете, я входил в 1% лучших, но не был вундеркиндом. Так что я бы никогда не преуспел в области, где требовался ум гения. Но это был гораздо лучший ум, чем у обычных людей. И я это понял довольно рано. И я просто разыграл ту руку, которую мне сдали, чтобы получить как можно больше преимущества. И все остальные тоже так делают. Они разыгрывают раздачу, чтобы получить как можно больше преимуществ.
БК: Когда вы это поняли? Вы были еще ребенком?
ЧМ: Очень молод. Раньше, когда я учился на курсах в начальной школе, часто мысленно пересматривал в голове учебник, чтобы улучшить его, потому что считал, что профессор делает это неправильно.
БК: Какие вещи, по вашему мнению, они... что они делали неправильно?
ЧМ: Ох. У них были какие-то безумные идеи. Например, моя учительница латыни была не приспособлена к жизни, но была преданным последователем Зигмунда Фрейда. И, конечно же, это была странная картина, маленький мальчик, которого учитель латыни учит Фрейду. Но так оно и было – она была своеобразной, и я тоже. И, конечно, я купил полное собрание сочинений Зигмунда Фрейда в местной библиотеке. Это была одна большая книга. И я прочел ее очень кропотливо. И я понял, что Зигмунд Фрейд был… я понял, что он чертов сумасшедший. И поэтому я решил, что не буду учиться этому у своего учителя латыни. У меня были очень необычные учителя. Лучшим учителем в моей жизни был Лон Фуллер. Ну, он был бы лучшим преподавателем по контрактам в любой юридической школе. А контракты — самый важный предмет на юридическом факультете, по крайней мере, я так думаю. Потому, что он прекрасно интегрируется с новой экономической доктриной, которая пришла к нам вместе с Адамом Смитом и всеми теми людьми.
БК: Однако идея ментальных моделей возникла у вас еще до того, как вы дошли до него.
ЧМ: Да. И я пришел к этому естественным образом. И это было очень похоже на Лона Фуллера. Я был просто поражен Лоном Фуллером. За всю свою жизнь я никогда не испытывал благоговения перед каким-либо другим учителем, включая некоторых одаренных математиков и физиков, которые сделали некоторые выдающиеся вещи. Но, Фуллер действительно оказал влияние — он действительно изменил мою жизнь. Он почти сделал меня профессором права. Я подумывал стать профессором права. И я знал, у меня это неплохо получится.
БК: Давайте поговорим о Бенджамине Франклине. Он один из создателей нашей нации. Он, как известно, выдавал очень...
ЧМ: И он был вундеркиндом.
БК: Он был вундеркиндом. Он учился многим дисциплинам.
ЧМ: Ну, и он самообучался, проучившись примерно два года в начальной школе. Это очень примечательная вещь. И когда в конце жизни он обнаружил, что ему нужно что-то вроде алгебры, он вернулся, вытащил учебник и начал изучать алгебру. Он был во многом самоучкой. И по этой причине это была очень интересная история. Как мог человек, который сам всему научился, ну, например, латыни, и как мог такой человек освоить столько разных областей и стать лучшим парнем во всей стране? И разве нам не повезло с ним?
БК: Да. И тогда вы начали лепить себя по образцу некоторых вещей, которые он...
ЧМ: Я не знаю, подражал ли я Бенджамину Франклину. Но, конечно, я пытался немного корректировать себя по его образу. Мне нравилось сочетание финансовой и обычной жизни.
БК: Вы учились в колледже Мичиганского университета. И вы были молоды, когда пришли туда, потому что прогуляли какое-то время в начальной школе. И вы пошли на математику. Почему вы выбрали математику?
ЧМ: Потому, что по этому предмету я мог бы получить пятерку, особо не напрягаясь. Поэтому я выбрал математику.
БК: А потом, со временем вы изменили свои предпочтения.
ЧМ: Да. Да.
БК: Вы занимались этим пару лет.
ЧМ: Да.
БК: А потом, Вторая мировая война всё прервала. Вам было еще 17, когда случился Перл-Харбор.
ЧР: Затем я решил, что биология не является подходящей наукой для ведения войны, а геология не является подходящей наукой для любой войны, и что, очевидно, мне следует начать с физики. Поэтому я решил учить физику.
БК: А потом ты сосредоточился на…
ЧМ: Теперь мне не нужно было много терпеть, потому что, как только я освоил первую часть физики, я поступил в ВВС рядовым и маршировал по какому-то полю посреди зимы, и спал в палатке.
БК: Итак, Чарли, вы родились в первый день 1924 года. Вы видели столетнюю историю. И мне интересно, вы когда-нибудь останавливались...
ЧАРЛИ МАНГЕР: Мало того, я жил после предыдущего столетия истории. Фактически, мы можем утверждать, что около 90% прогресса человеческой цивилизации произошло за последние два столетия, и что я жил сразу после одного из них. Потому что в том столетии мы выяснили очень, очень многое, что было очень важно для начала. Если вы задумаетесь о технической революции, то она произошла в том веке. Вот когда они, вы знаете, когда были все эти золотые прииски, и создали все эти паровые машины и так далее. Так оно и было, и, конечно, именно это привело к возникновению экономической системы, так что у человека было достаточно досуга, у него было достаточно времени, чтобы подумать, когда он не получает достаточно пищи. И это было удивительное время для того, чтобы родиться, и родиться в том месте и в том столетии, где должен был произойти весь этот рост.
БК: А затем появились вы, в 1924 году.
ЧМ: И сразу после этого мой отец жил в мире, где если вы хотели путешествовать по Линкольну, штат Небраска, вы должны были использовать лошадь и повозку. Машин не было. Связи не было. Это был совсем другой мир. Железные дороги были примитивными. И… это то, в чем он жил.
БК: А что произошло за последние 100 лет? Тоже было весьма примечательно?
ЧМ: Да. И 100 лет, которые я прожил, были еще более замечательными. Это почти вся современная биология, современная медицина, современная индустриальная цивилизация и современная химия. Только представьте, каким был бы мир…, вы знаете, у нас были фотографии за 100 лет до того, как появилась современная химия. Но, теперь это сделал парень, который был прирожденным и очень хорошим химиком. Но, тем не менее. Он создал могущественную компанию, большой растущий капитал и так далее. И, в конце концов, это привело к банкротству акционеров.
БК: Eastman Kodak?
ЧМ: Да, Eastman Kodak, это удивительная история, которая действительно произошла. И, конечно, мне это помогло. Потому что, если бы кто-то столь же блестящий, как старина Истмен, и кто-то, кто нанял столько же блестящих людей, сколько это сделал старый Истмен, смог довести компанию до банкротства, то я полагаю, что более мелкие люди могли бы легко довести крупные компании до банкротства, несмотря на все их старания.
БК: Какой урок вы извлекли?
ЧМ: Что ж, очень трудно быть достаточно выдающимся в чем-либо, чтобы зарабатывать хоть какие-то деньги. Вот урок, который я извлек из этого.
БК: Часть советов, которые вы даете людям в жизни, довольно просты. Но, только если они ему последуют, это действительно отличный совет. Я думаю, что ваш первый из них — это низкие ожидания. Во-вторых, иметь хорошее чувство юмора. И третий – окружите себя любовью друзей и семьи. Очевидно.
ЧМ: Да. Конечно.
БК: Однако, мне трудно вспомнить времена, когда вы занижали свои ожидания.
ЧМ: Да. Но, я это сделал.
БК: Как так?
ЧМ: Позвольте мне привести вам пример. Это прекрасно. Вот я, маленький мальчик, живущий в Омахе. И мой отец – один из лучших друзей моего отца, живущий в двух кварталах отсюда. И у него двое сыновей. И я примерно того же возраста, что и его два сына. Эдди Дэвис-младший — гений механики. Он мог быстро разобрать что угодно и идеально собрать обратно. А еще он все время читает книги. И на самом деле все, что он когда-либо делал, это сидел и читал книги. Он маленький книжный гений с огромными механическими способностями. А Эдди Дэвис-старший, его отец, был сыном ведущего профессора математики Университета Небраски. И у него не было денег. В те дни у него была огромная семья. Он... мог сделать что угодно. Он видел вещи в трех измерениях. И, было совершенно очевидно, что во всем, что требовало механических способностей, я не был бы так хорош, как оба Дэвиса. Вы знаете, я просто никакими усилиями или работой никогда не смог бы этого добиться, сделать из меня заклинателя мух, каким был доктор Дэвис, или кого-то еще. У меня просто не было таких способностей. И поэтому я решил держаться подальше от бизнеса, где мне пришлось бы конкурировать с такими людьми, как Эдди Дэвис-младший и Эдди Дэвис-старший, в их сильной стороне.
БК: Знание своих компетенций.
ЧМ: Знать свой круг компетенции. Верно. И это полностью удерживало меня от участия в этих предприятиях, но я не очень доволен. Я мог бы добиться гораздо большего, если бы был немного умнее, немного проворнее.
БК: О чем вы говорите? Например, вы добились успеха во всем, что делали в жизни. Что бы вы хотели сделать по-другому.
ЧМ: Ну нет, но у меня могло быть несколько триллионов вместо нескольких миллиардов.
БК: Вы думаете об этом? Что бы вы сделали по-другому?
ЧМ: Да, я действительно думаю об этом. Я думаю об этом. Да, я думаю о том, что я чуть не упустил, просто будучи недостаточно умным или трудолюбивым.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ:
БК: Что бы вы изменили, если бы могли вернуться назад и посмотреть на последние 100 лет?
ЧМ: Ну, конечно, я бы вернулся и сделал кое-что. Было бы проще вернуться назад и сделать что-то, зная наперед, что произойдет. Я знаю, что был бы самым богатым человеком на Земле.
БК: Хорошо, что вы пропустили? Было ли что-то, в чем вы ошиблись, там, где могли не ошибиться?
ЧМ: Ну, во-первых, я бы начал раньше. И я бы дольше усложнял. И я бы лучше составлял.
БК: Значит, сэкономили бы еще больше?
ЧМ: И, конечно, я был бы... стал бы богаче, если бы собирался дожить до 100 лет. И я постоянно осознаю факты, в которых я, по сути, облажался. Учитывая раздачу, которую мне сдали, я мог бы сыграть намного лучше, довольно легко сыграл бы намного лучше.
БК: Но вы не из тех, кто тратит на себя много денег. Мы сидим здесь, в прекрасном доме. Но это дом, в котором вы прожили 70 лет.
ЧМ: Я знаю. Уоррен живет в своем доме около 60 лет. Мы похожи. Но, видите ли, мы оба достаточно умны, чтобы наблюдать, как наши друзья, разбогатевшие, строят такие шикарные дома. И я бы сказал, что практически в каждом случае они делают человека менее, а не более счастливыми.
БК: Как так?
ЧМ: Другими словами, наличие простого дома действительно помогает. Имея действительно шикарный дом, в нем можно одновременно принять 100 человек. Это очень дорогое удовольствие. И это не принесет вам особой пользы.
БК: Я думаю, что одно из вещей, которые вы говорили на протяжении многих лет (по крайней мере, я это слышала), заключается в том, что труднее оставаться в здравом уме, а не оставаться богатым.
ЧМ: Да, конечно.
БК: Я имею в виду, это большая часть вашей жизни, большая и ваши советы…
ЧМ: Избегайте ловушек.
БК: Обернись и попытайся понять, где ты не хочешь быть.
ЧМ: Да, конечно. Такова жизнь каждого, в которой есть хоть какой-то смысл. Все люди, которых я знаю, и мои друзья сейчас, они никогда бы не стали алкоголиками. Это было слишком опасно. Они и близко к этому не подошли, потому что это привело к серьезным неприятностям стольких замечательных людей. И по мере того, как я становился все старше и старше, я заметил, что у всех людей с ранними проблемы сердца, у мужчин, у которых очень рано были проблемы с сердцем, была одна общая черта. Все они выкурили слишком много сигарет. Я пытался научиться курить, чтобы стать крутым парнем, как другие ребята в старшей школе. Я пытался разрушить свою жизнь, но меня от этого тошнило. И поэтому я сказал: «К черту все это». Люди, которые заманили меня в эту чертову штуку говорили, тебя затошнит, когда ты учишься этому. И я сказал: «Мне не настолько хочется испытывать такую сильную тошноту, чтобы курить». Так что я просто не курил.
БК: Но, вы ведь время от времени выпивали, верно?
ЧМ: Да, конечно. Но, я не пил много, я несколько раз напивался. Но, в моей собственной семье было достаточно алкоголиков и почти алкоголичек, что заставляло меня беспокоиться о спиртном. И поэтому я всегда был очень осторожен в употреблении любого спиртного. Я действительно иногда напивался и меня рвало. Это вызывало у меня тошноту, которая позволила мне отказаться от спиртного.
БК: Все хотят знать, в чем секрет. В чем ваш секрет? На что вы сознательно пошли…
ЧМ: Ну, я не знаю секрета. Я избегал стандартных способов потерпеть неудачу. Потому что моя игра в жизни всегда заключалась в том, чтобы избегать всех стандартных способов потерпеть неудачу. Если вы учите меня неправильному способу играть в покер, и я буду избегать покер. Если вы научите меня неправильному способу делать что-то еще, я буду избегать это. И, конечно, я многого избегал, потому что я очень осторожный.
БК: Но, вы делаете то, что вам нравится. Например, вы будете есть хрупкий арахис.
ЧМ: Да. Но это не так важно. Я пью диетическую колу. Я уверен, что диетическая кола немного сокращает мою жизнь. Но мне все равно, если последние недели моей жизни будут проходить в состоянии без сознания, это все равно то, что я хочу. Это просто хорошая часть жизни. И диетическая кола, возможно, помогает мне ее прожить. Но кто знает? Возможно, она помогает мне пропустить последний месяц жизни, но не первый.
БК: Но, если другие люди захотят знать, как лучше всего жить, вы бы просто посоветовали им избегать безумных поступков, и того, что тянет вас вниз?
ЧМ: Да. Избегайте безумия любой ценой. Безумие встречается гораздо чаще, чем вы думаете. Легко соскользнуть с ума. Просто избегайте этого, избегайте этого, избегайте этого.
БК: Я думаю, что вы сказали еще одну вещь: «Кем бы вы ни были, богатство и возраст сделают вас еще более таким, каким вы являетесь».
ЧМ: Да. Конечно.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ:
ЧМ: В детстве, у меня было больше денег, чем у всех других маленьких мальчиков. Я стрелял в агаты на школьном дворе, чтобы заработать деньги, играя в агаты-конфетти.
БК: Марблс?
ЧМ: Я убедился… да, шарики. Но самым ценным мрамором были агаты. И я бы не хотел потерять свою ценную коллекцию, знаете ли, если бы какой-нибудь парень был более скоординирован чем я, в стрельбе шариками. Так что я бы никогда не стал играть по ставкам, если бы не был уверен, что играю лучше, чем другой мальчик.
БК: Это своего рода привычка, которую вы выработали на протяжении всей жизни. Вы не играете…
ЧМ: Да, именно.
БК: … в покер с кем-то, кому проиграете.
ЧМ: Именно. Точно. Меня не всегда устраивали обстоятельства. Я просто часто в них попадал. Мне приходилось играть с соперниками, которые были тупицами.
БК: С людьми, которые не оценивали шансы так же?
ЧМ: Нет. Нет, они не оценивали шансы так, как это было легко оценить. И вы учились и обращали внимание, когда учитель учил вас перестановкам и комбинациям.
БК: Многое из того, что вы делаете, можно назвать выбором из вариантов. Я имею в виду, я думаю, вы называете это: «Сиди сложа руки и инвестируй».
ЧМ: Да, конечно.
БК: Пока вы ждете, когда появятся большие и жирные предложения, с течением времени вы почти бездействуете? Потому что…
ЧМ: Да, это верно.
БК: …вы думаете, что сейчас труднее зарабатывать деньги?
ЧМ: Ну, это очень интересный вопрос. И это очень важный вопрос. И конечно, это сложнее. Это настолько сложно, что ты не можешь в это поверить. Люди, которые нашли это трудным, это те, кто сделал Уоррена таким богатым, Бен Грэм и его коллега Додд в каком-то дополнительном курсе в Колумбийском университете. Что сделал Бен Грэм, было очень интересно, он учил, что можно найти несколько хороших компаний и оставаться с ними очень долгое время. Но, долгий срок для него составлял всего несколько лет. Это было не несколько десятилетий. И он делал это где-то 40 или 50 лет в рамках небольшого инвестиционного партнерства с поощрениями и так далее. И его инвесторы, которые по большому счету были не очень богаты, с ним прекрасно справились. После того, как он получил свою долю, они получили хороший результат, который был выше, чем у других людей после уплаты издержек. И вот он представил ценный продукт. И он учил, что есть вещи — это может быть паршивый бизнес, но если они будут достаточно дешевым, с ними все равно будет все в порядке, если бы у них есть достаточно активов на акцию. Таким образом, вы получаете как минимум вдвое больше активов, чем заплатили. И он просто плавал среди лучших доступных компаний, хороших и плохих. Это была его система. И проработал 50 лет. Его клиенты получали хорошие доходы. Что ж, после того, как он стал настолько знаменитым, отчасти благодаря Уоррену Баффету и успеху Уоррена Баффета, все пытались сделать тоже самое. И, конечно, по мере того, как все толпились вокруг, пытаясь быть маленькими Бенами Грэмами, конкуренция становилась все более сильной. И это то, что произошло сейчас. И низко висящие плоды, которых было много у Бена Грэма из-за Великой депрессии, исчезли. И теперь, если вы пытаетесь плыть из одного недооцененного, плохого бизнеса в другой, оплатив все сопутствующие издержки и все такое, для людей, которые вкладывают так деньги, это не сработает достаточно хорошо, как раньше, чтобы об этом стоило беспокоиться. Вот так это работает сейчас. Но, во времена Грэма, это был лучший способ.
БК: Ну, вы сказали, что нужно просто искать хорошие предприятия.
ЧМ: Я сразу понял, что Грэм ошибался.
БК: Верно. И ты ищешь…
ЧМ: Да, настоящие деньги были в действительно великих компаниях, которые поднимали вас вверх, вверх, вверх, вверх, вверх и вверх. Когда мы с Уорреном начинали свое маленькое, жалкое предприятие, я не ожидал, что когда-нибудь доберемся до 100 миллионов долларов, а тем более до нескольких сотен миллиардов. Это было удивительное явление.
БК: Что произошло такого, чего ты не ожидал? Что привело вас к такому успеху?
ЧМ: Что ж, мы стали немного менее сумасшедшими, чем большинство людей, и немного менее глупыми, чем большинство людей. И это действительно помогло нам. Кроме того, нам дали гораздо больше времени для бега, чем большинству других людей, потому, что что-то помогло нам дожить до 9-го десятка лет. И это дало нам долгий путь от нашего маленького, ничтожного старта до 90 летней истории. Это две вещи, которые действительно произошли. И, конечно, со временем мы поумнели. Мы покупали все лучшие компании. Мы все больше и больше понимали, какие плохие вещи могут случиться. Вы знаете, как легко они могут подкрасться. И мы избегали их еще больше – например, когда были старыми, чем, когда были молодыми. И все это сработало.
БК: Помню, еще в 2015 году, к 50-летнему юбилею Berkshire, вы написали в письме акционерам, что, среди прочего, на тот момент у вас была куча наличных в размере 60 миллиардов долларов. Вы писали, думаете о том, что со временем эта куча денег может уменьшится, потому что вы можете купать себе все больше и больше вещей. Теперь у вас есть почти 160 миллиардов долларов наличными. Есть ли возможность купить за эти деньги действительно что-то большое? И вы думаете, ты совершите ее?
ЧМ: Ну, конечно, у меня есть возможность совершить покупку, намного крупнее, чем могут это сделать люди, у которых нет 160 миллиардов долларов. У нас есть 160 миллиардов долларов наличными, плюс отличный кредитный рейтинг, которого мы заслуживаем. И у кого, черт возьми, есть такое? Не очень многих. Да, но что это будет, я не могу сказать. Это не должно быть что-то слишком маленькое. Потому что не имеет значения, насколько это хорошо, мы сейчас находимся на таком уровне, когда маленькое, просто не будет иметь большого значения. Итак, у нас есть… нам нужно что-то большое, чтобы израсходовать все наши деньги и некоторые займы. Но, у кого больше шансов найти что-то, чем у парня, у которого есть 160 миллиардов долларов наличными, и долгая история выгодных сделок? Я не думаю, что это безнадежно. Возможно, это придется делать другим людям. Вы знаете, что в следующий раз нам, возможно, не удастся просто выжать из старых лимонов еще немного лимонного сока. Возможно, мы сможем – им…, возможно, придется выжать несколько новых лимонов, а это означает, что решения, возможно, придется принимать новым людям. Но кто может сделать их лучше, чем тот, кто все эти годы наблюдал за начальным процессом и видел, насколько хорошо он работает, и кто начинает с небольшого наследия в размере 160 миллиардов долларов наличными?
БК: Итак, вы говорите о Греге Абеле, Аджите Джайне.
ЧМ: Да, любой из…
БК: Тед и Тодд.
ЧМ: …или кто-то, кто еще не идентифицирован. Главный трюк, который демонстрирует Berkshire, — это сила того, что я называю эффектом Вудена. А Вуден был самым известным баскетбольным тренером целой эпохи. И вы поймете, что, черт возьми, он на самом деле сделал, и, конечно, кто-то вроде Уоррена и меня, мы делаем это автоматически. Около 90% игрового времени он сконцентрировал на семи игроках. А все остальные были для людей просто спарринг-партнерами. И это оказалось отличной системой для побед в баскетболе, потому что вы определили своего лучшего игрока и сосредоточили большую часть игрового времени на своем лучшем игроке. Чем больше игра, тем лучше, лучше, лучше. Вы учитесь, играя, так, как никогда не научишься, просто забивая тренировочные мячи. Поэтому он сосредоточил все это игровое время на своих лучших игроках. Простая идея. Именно это и сделал Беркшир.
БК: Вы говорили о радости, которую вы получили от некоторых инвестиций, которые Berkshire сделала на этом пути. Я думаю, что газета Washington Post была великолепной инвестицией.
ЧМ: Ну, конечно. Кому не нравится с радостью наслаждаться чрезвычайным успехом, накопленным вместе с людьми, достойными восхищения? Это то, что мы с Уорреном должны были делать. Ну, конечно, это восхитительно. Что было интересно в истории Berkshire, так это то, что превратило первые 300 миллионов долларов собственного капитала Berkshire в первые 3 миллиарда долларов собственного капитала Berkshire.
БК: Что это было?
ЧМ: Ну, это были голубые фишки, марки, See’s Candy, газета Buffalo News и первые сделки с страховыми компаниями под руководством Аджита Джайна, когда он пришел к нам. А так, просто – все сразу заработало. И мы получили эти неприличные прибыли от этого пустякового бизнеса, который был не так уж хорош. И это было очень примечательно. И тут не обошлось без удачи.
БК: Уоррен сказал, что его худшей сделкой в жизни была покупка самой Berkshire Hathaway.
ЧМ: Да, конечно.
БК: Какая сделка была для вас худшей?
ЧМ: Ну, моей худшей сделкой была покупка пакета акций Alibaba для семьи Мангер, довольно хорошей компании. Но мне кажется, что это преувеличено. А Джек Ма допустил ошибки в отношениях с китайским правительством. У меня были неудачи, у каждого бывают неудачи. У тебя выходной. Величайший теннисист иногда выходит на центральный корт, и у него плохой день. Бывает.
БК: Я думаю, что люди иногда учатся больше на своих ошибках, чем на своих успехах.
ЧМ: Да, даже в плохие дни. Да. Но на самом деле, это осознание того, что у тебя может быть очень плохой день. Не живите так, чтобы плохой день мог убить вас.
БК: Что это значит, когда речь идет об инвестициях? Убедиться, что не используете кредитное плечо?
ЧР: Что ж, они целятся в заборы. Это как нападающий в бейсболе, который пытается отбить хоумран на каждой подаче. Великие хоумраннеры не замахиваются при каждой подаче. Они ждут подачу, с которой действительно смогут справиться. И это то, что делают великие биржевые трейдеры.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ:
БК: Чарли, давайте немного поговорим о бюрократии. Потому что вы верно подметили проблемы с ней, будь то большая компания, будь то страна.
ЧМ: Да, было дело.
БК: Да. Так как бы вы исправили раздутую бюрократию? Начнем с федерального правительства.
ЧМ: Это для меня слишком трудная задача. У меня нет универсального рецепта, как это сделать. Это был бы очень сложный рецепт. Потому что у вас есть проблема: А — это найти решение, и Б — выполнить его. И решить обе эти проблемы, на самом деле – это все равно, что выбрать самую высокую точку Эвереста и сказать: «О, завтра я взойду туда вальсируя». Знаешь, ты не будешь там вальсировать. На это нужно гораздо больше времени и усилий.
БК: Был кандидат в президенты, который недавно заявил, что его решением будет просто уволить всех в федеральном правительстве, чей номер социального страхования заканчивается нечетным числом. Это хороший способ исправить ситуацию?
ЧМ: Нет. Это не так. Это слишком произвольно. И возможно, вам нужно нечто большее, чем это. И возможно, вы никогда этого не получите. А может быть, это что-то вроде старости, от которой нам никогда не избавиться.
БК: Но, вы все еще верите в необходимость правительства?
ЧМ: Конечно. Я… вы понимаете, я сторонник прогресса цивилизации. Это меня заводит. Как ни странно, человек, чье имя я ношу, отец моего отца и мать моего отца, оба думали точно так же. И великая книга о морали, они водили меня в пресвитерианскую церковь и всё такое. Но, когда они действительно хотели меня чему-то научить, потому что это их заводило, то это была легенда о Робинзоне Крузо, созданная Даниэлем Дефо. И, конечно, это было хорошо для меня. И, конечно, я так и не оправился от этого. Я все еще следую методу Робинзона Крузо в жизни. Вот что я сделал. Я подражал Робинзону Крузо. Мне повезло с предками и по другой семейной линии. Я очень хорошо учусь у умерших людей. Этому должен научиться каждый. И вот, по другой линии у меня был один дед, чья жизнь никогда не пересекалась с моей. Но, дедушка Ингэм бесконечно рассказывал о своих первых днях и о том, как он преодолел все эти трудности. Он говорил, что это выглядит довольно легко, «оглядываясь назад, но это было чертовски тяжело, и я хочу, чтобы вы об этом знали». Анализируя свою жизнь, то, что должны осознать ваши внуки, это была его версией Робинзона Крузо, он говорил каждому внуку: «Когда вам представляется реальная возможность, вы должны помнить, мир не будет делать это очень часто. И вы получите только три или четыре таких приглашения к витрине с пирогами. И когда вы получите приглашение, ради бога, не принимайте маленькую помощь». По сути, он сказал: «Жмите на газ, когда вы уверены, что правы». И, конечно, это хороший совет. Но, быть уверенным в своей правоте – вот что усложняет задачу. Как вы можете быть уверены, что вы правы? Хорошо, но вы не можете. В том-то и дело. Вы не можете делать это очень часто. В жизни бывает несколько случаев, когда, даже если вы дедушка Ингэм или Уоррен Баффет, вам удается всего несколько раз сходить к витрине с пирогами. Если вычеркнуть из жизни Уоррена Баффета десять самых важных походов к витрине с пирогами, которые там были – весь его послужной список выглядел бы как куча навоза. Мы знали достаточно, чтобы взять хорошую порцию, когда нам предложили сходить к витрине с пирогами. Теперь, мы взяли гораздо меньшую порцию, чем могли бы легко осилить. Berkshire легко могла бы стоить вдвое дороже, чем сейчас. И дополнительный риск, на который мы бы пошли, был бы практически нулевым. Все, что нам нужно было сделать, - это просто немного усилить рычаги воздействия, которые были легко доступны.
БК: Оглядываясь назад, вы рады, что не сделали этого только из-за потенциального риска?
ЧМ: Это очень интересный пример. Причина, по которой мы этого не сделали, в том, что мы могли разочаровать многих людей, которые доверяли нам, когда мы были молоды, в том, что осталось от нас. Если бы мы потеряли три четверти наших денег, мы все равно были бы очень богаты. Это не было бы правдой для каждого акционера. Потеря трех четвертей денег была бы большим разочарованием. Поэтому мы были очень осторожны в обращении с деньгами наших акционеров. Если бы мы с Уорреном владели Berkshire без каких-либо акционеров, мы бы заработали больше. Мы бы использовали больше рычагов воздействия.
БК: Чарли, Уоррен Баффет сказал, что он мог бы решить проблему бюджетного дефицита в Вашингтоне, просто заявив, что ни один член Конгресса не может иметь право на переизбрание, если национальный дефицит превышает 3% ВВП.
ЧМ: Да. Такого рода вещи были сделаны в некоторых странах, которые вышли из неприятностей. У них это сработало. Дело не в том, что это физически невозможно. Он, конечно, прав в этом. Это можно сделать. Будет ли это сделано, ни Уоррен Баффет, ни я не можем сказать вам.
БК: Но, разве это правильная ситуация? Это всего лишь создание правильных стимулов для…
ЧМ: Что ж, возможно мы придем к тому, что нам просто придется это сделать, когда станет очевидно, что мы неправильно управляли ситуацией, где очевидно, что мы должны вернуться к чему-то, что больше похоже на Адама Смита, и просто принять неравенство вместо бедности. Неравенство мне нравится намного больше, чем бедность.
БК: Я имею в виду, не вышла ли современная денежная теория из-под контроля, вы беспокоитесь?
ЧМ: Конечно, современная денежная теория. Согласно современной денежной теории, уровень задолженности, который в прошлом случался бы только в результате войн, теперь может быть создан обычным образом, чтобы избежать каких-либо неприятностей со стороны некоторых семей, оказавшихся в затруднительном положении на самом дне экономического порядка. Я не уверен, что вся эта чертова система сработает так же, когда эти семьи не оказываются в самом низу экономического порядка. Возможно, это наш путь к цивилизации. И, возможно, единственный, который у нас есть. В таком случае, мы просто должны нести финансовую ответственность, независимо от того, приятно это или нет, даже от того, работает ли это, на временной основе или нет. И, возможно, мы просто должны это сделать.
БК: Задумываясь о возрасте, многие компании отказываются от обязательного пенсионного возраста. Советы директоров избавляются от многих обязательных выходов на пенсию. Но сейчас возникают вопросы о том, не слишком ли стары Джо Байден или Дональд Трамп, чтобы быть президентом в свои 81 и 77 лет.
ЧМ: Ну, я имею в виду, правда в том, что каждый в Америке слишком стар, чтобы быть президентом. Возможно, это слишком трудная работа, судя по обстоятельствам. По ходу вещей, может быть, это похоже на менингит моего двоюродного брата. Возможно, это та рука, которую тебе предстоит разыграть. Может быть, тебе не дадут ее разыграть. Мы не знаем.
БК: Вы имеете в виду возрастной фактор или…
ЧМ: Нет, я говорю об атомной войне.
БК: Атомная война, всего лишь идея стать президентом вообще?
ЧМ: Да. Если у вас большая и, могу сказать, «дымящаяся» страна, быть президентом не так уж и весело.
БК: Так что это действительно что-то, о чем вы можете сказать, что вы откладываете это в сторону и не стоит беспокоиться. Но…
ЧМ: Я не трачу на это много времени, потому что не могу это исправить. Это входит в мой слишком жесткий файл. Даже если бы у меня была вся сила, я не смог бы это исправить.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ:
БК: Вы раздали много своих денег.
ЧМ: Да, но не так, как Уоррен. Более половины денег Мангера уже передано потомкам. Итак, я принял прямо противоположное решение, это меньшая сумма денег, но я принял совершенно противоположное решение в отношении большей части наших денег. Большую часть своих денег он отдал. Он не совсем отдал их. Они идут в Фонды Баффетта, которые продлятся еще 100 лет.
БК: Осталось ли что-то в вашем списке желаний? Что-то, что вы хотели бы сделать?
ЧМ: Что ж, это интересный вопрос. Я настолько стар и слаб по сравнению с тем, каким я был, когда мне было 96, что я больше не хочу ловить 200-килограммового тунца. Просто, это чертовски трудная работа, чтобы поймать его. Это требует слишком много физических сил. Так что я заплатил бы любую сумму, чтобы поймать 200-килограммового тунца, когда был моложе, но не поймал его. И теперь, если бы мне представилась такая возможность, я бы просто отказался. Я даже не пойду за ним. Есть вещи, от которых со временем отказываешься.
БК: Вы довольно активны. У вас плотный график общения. Вы находитесь в Zoom. У вас есть завтрак и обед.
ЧМ: Ну, мне это нравится.
БК: Ага.
ЧМ: Это мои представления о подходящей для меня старости. И я этого не планировал, это просто произошло. Когда это произошло, я приветствовал это. Я очень хорошо умею распознавать несправедливые преимущества. И я получил несправедливые преимущества в старости, как я получал несправедливые преимущества в молодости, и когда они пришли, я просто ухватился за них. Бум бум бум. Единственное, чего я так и не сделал, я не женился в третий раз. Слишком поздно.
БК: Почему?
ЧМ: Уже слишком поздно. Есть люди, для которых это необходимость. Им настолько комфортнее в браке, чем вне его, что им действительно нужно, чтобы кто-то был рядом. Просто они так собраны.
БК: Ваш брак с Нэнси, вашей второй женой…
ЧМ: Да, 56-52 года брака. Это долгий брак. И ей удалось прожить его до самого конца — до 86 лет, что является долгой жизнью. И, конечно, были трудные периоды, но у большинства людей есть сложные моменты в жизни. И ее трудные моменты пришли почти в самом конце.
БК: Я имею в виду, Чарли, люди, наверное, смотрят на вас и думают, что вы невероятно богаты, у вас были все эти замечательные возможности и вещи, которые произошли в вашей жизни. Но, вы тоже боролись.
ЧМ: Конечно. Все борются. Железное правило жизни: каждый борется.
БК: Я пытаюсь вспомнить, какими могли быть самые трудные моменты и как вы справились с некоторыми из них. И я имею в виду...
ЧМ: Ну, мы все знаем, как преодолевать трудности. Великие философы реализма, также великие философы того, что я называю «путем воина». Если вы идете через это, вы можете пройти практически через все. И это ваш единственный вариант. Вы не можете вернуть мертвых, не можете вылечить умирающего ребенка. Вы не можете сделать множество вещей. Вам нужно пройти через это. Просто как-то вы идете, проходите через это. Если вам нужно гулять по улицам, плача несколько часов в день как часть этого процесса, идите и плачьте. Но вы не можете сдаться. Можете плакать, но сдаваться нельзя.
БК: У вас было периоды, когда вы это делали?
ЧМ: Конечно. Я все время плакал, когда умер мой первый ребенок. Но я знал, что не смогу изменить судьбу. В те дни смертность от детского лейкоза составляла 100%.
БК: Это был ваш сын, Тедди.
ЧМ: Это ушло в прошлое. Сейчас уровень излечения значительно вырос по сравнению с 90-ми годами. И это потрясающее развитие. Подумайте, какое удовольствие я получил, наблюдая за уровнем выздоровления от лейкемии. То, что сделало человечество, что сделали человечество и цивилизация, так это пережили те тяжелые годы, которые унесли моего двоюродного брата Томми от менингита, а затем отняли у моего сына Тедди от лейкемии. Представьте себе лекарство. Представьте, что вы вполне можете вылечить эту болезнь для семей, которые появились на свет позже. Это огромное достижение. Вы можете понять, почему мне нравится цивилизация. Для меня цивилизация — это то, что человек сделал за последние два столетия. И это было приятно наблюдать.
БК: Чарли, Уоррен Баффет сказал мне, что давным-давно вы сказали ему, что он должен жить своей жизнью. Он должен написать свой некролог так, как он хочет, чтобы его написали, а затем прожить свою жизнь соответственно.
ЧМ: Да, конечно.
БК: Я полагаю, вы сделали то же самое для себя.
ЧМ: Ну, вы знаете, я написал свой некролог так, как прожил свою жизнь, и если вы хотите обратить на это внимание, я не против. И если они хотят это игнорировать, меня это тоже устраивает. Я умру, какая разница. Итак, но я думаю, что это хорошая – это неплохая идея. Мы с Уорреном жили в одном доме десятилетие за десятилетием. Все наши друзья богатеют и строят дома все лучше и лучше. И, естественно, мы можем… – мы оба думали о домах побольше и получше. У меня было огромное количество детей, так что это было даже оправдано. И я все же решил не жить жизнью, в которой я буду похож на герцога Вестчестера или что-то в этом роде. И я собирался этого избежать. Я сделал это нарочно.
БК: Почему?
ЧМ: Я не думал, что это пойдет на пользу детям.
БК: Что это их испортит?
ЧМ: Конечно. Это – ты растешь в богатой семье, твой долг – пользоваться богатством и жить на широкую ногу. Вот что все делают с деньгами. Вы будете учиться у людей, которые это делают.
БК: План на вашу жизнь, некролог, который вы написали бы в свои 30, — это то же самое, что вы написали бы сегодня?
ЧАРЛИ МАНГЕР: Конечно. Я верю в «путь воина». Вас ждет много трудностей, и вам придется хорошо с ними справиться, пройдя через них. И появится много – несколько редких возможностей. Вы должны научиться распознавать их, когда они приходят, а не делать слишком незначительным подход к витрине с пирогами, когда есть такая возможность. И это простые уроки.